Справа-налево: л-т Руслан заместитель начальника 11-й погранзаставы по боевой подготовке; ст.пр-к. Толик Авазов; л-т Мурат Мухамеджанов; местный житель дядя «Боря»; сидят – ответственный по агитации и работе с местным населением мл.с-т Алик; старшина заставы пр-к Миша

11-я застава Сохчарв, десантники возле БТР-60ПБ

11-я застава Сохчарв, десантники 2 ДШВ, сводной роты 35 гв. ДШБр

В первые дни нашего пребывания на заставе пришла команда оборудовать на господствующей высоте боевой пост охранения (БПО), метрах в семистах от заставы. На дежурство по несению службы на четырех постах этого БПО вместе с моими десантниками заступали и российские пограничники. Длительность дежурства на БПО составляла неделю. Ночи в горах были холодными, чтобы согреться, нам приходилось укрываясь тулупами, которые кишели вшами, превращавшими сон отдыхающей смены в постоянное чесание.

Питались на посту сухпаем. Иногда к БПО подходили местные женщины пожилого возраста и приносили нам свежие лепешки. Воду добывали из лежавшего местами снега, перемешанного с песком и камнями. В результате, некоторые из бойцов подхватили какую-то кишечную инфекцию, в том числе и я. По большому ходил с кровью. Лечился поначалу марганцовкой. Потом местные принесли на пост какие-то таблетки, благодаря которым мы и вылечились от этой хвори.

Как мы узнали от местных, лепешки пеклись из той муки, которая поставлялась в кишлаки в рамках организованной Ага-ханом четвертым гуманитарной помощи. По рассказам памирцев, почитавших этого Ага-хана, как живого бога, он являлся представителем исмаилитской элиты шиитов, был очень богат, сам находился в Европе, где владел фабриками и другим бизнесом. В те лихие времена Ага-хан организовал масштабную помощь своему бедствующему народу. Он совершенно бесплатно поставлял в кишлаки памирцев муку, сахар, растительное масло, сухое молоко. Еще с гуманитарной помощью поступали пользовавшиеся большим спросом обычные резиновые калоши.

На второй день нашего пребывания на БПО душманы устроили моему десантно-штурмовому взводу своеобразную проверку. Вполне понятно, что их интересовало прибывшее к пограничникам подкрепление. На заставу пришел мальчишка лет около восьми или десяти, в руках у него был китайский калашников с текстолитовой рукояткой на цевье и иероглифами вместо номера автомата. На мой вопрос, что он здесь делает да еще с оружием, пацан сказал по-русски с сильным акцентом, что он воин-моджахед. Напротив БПО, метрах в ста, между камней находился небольшой участок земли, я показал мальчишке на работающего там с кетменем местного жителя, и сказал, что вместо того, чтобы бегать с оружием, ему нужно также работать на земле. Пацан оказался дерзким, ответил мне, что лучше он умрет с оружием в руках, как воин Аллаха.

Другие подробности разговора на общие темы не помню, но в итоге он свелся к нашему с ним состязанию по стрельбе по выставленным на удалении 20-30 метров банкам и бутылкам. Мальчишка долго не целясь дал очередь со своего «китайца», на удивление присутствовавших десантников, и меня в том числе, он снял все мишени. Мои бойцы выставили новые, и настала моя очередь стрелять, я не попал ни в одну из мишеней. Дело в том, что незадолго до визита этого «моджахеда», я с солдатами поднимался на гору и спускаясь с нее упал, при падении сломал прицельную планку на своем АКС-74, отсюда и результат стрельбы. Пацан рассмеялся, а мои бойцы стояли в полном недоумении. Я предложил сопернику стрелять из моего автомата, он согласился. Когда вскинул автомат и начал прицеливаться, опешил, затем покосился на меня и опустил автомат, стрелять не стал. Тогда я приказал одному из бойцов принести другое оружие. Боец принес первый из попавшихся ему РПК-74, наши пулеметы и автоматы высели на дужках кроватей в палатке ОСБ-56. Я выполнил свою вторую попытку и поразил все мишени. Пацан остался доволен, он спросил меня, как стреляют другие бойцы. Я ответил, что мои бойцы владеют оружием не хуже меня. Юный «моджахед» одобрительно пробубнил что-то, попрощался с нами и покинул пост.

Кто служил в те лихие времена в местах или частях с объединенным личным составом из разных родов войск, да еще и из разных стран, понимает, что без своего рода состязательности по вопросу «кто круче», обойтись было крайне сложно. Так было и у нас на 11-й заставе между солдатами, а также между офицерами и прапорщиками.

Если ротация подразделений нашего ОССБ производилась раз в три месяца (порой с задержкой до 4-х месяцев), то российские пограничники несли службу на заставе три года. Естественно, что формально они были хозяевами заставы, как по сроку службы, так и по нашей им подчиненности. Но с первых же дней прибытия взвода в Сохчарв мои десантники были совершенно иного мнения. Я с офицерами погранзаставы держал руку на пульсе и пресекал любые намеки на конфликты, но некоторые «привилегии» моим солдатам каким-то немыслимым образом все-таки удалось получить. Одна из них заключалась в том, что порядок в отсеке казармы, в котором размещался взвод десантников, наводили дневальные пограничников.

Однажды мой взвод даже получил похвалу от проверяющего, генерал-майора пограничника. Генерал осмотрел расположение личного состава и похвалил за порядок в расположении взвода десантников и, наоборот, сделал замечание пограничникам… На что начальник заставы к-н Абрибодов высказал мне свою обиду.

В один из дней апреля на заставу прибыл другой проверяющий российских пограничников в звании полковника. На построении личного состава полковник поздоровался: «Здравствуйте, товарищи пограничники!». Ответ «Здравия желаем, товарищ полковник!» прокричали только пограничники. Мои десантники молчали. Прибывший начальник сделал мне замечание и спросил, почему с ним не поздоровались. Определить принадлежность к роду войск он не мог, береты нам так и не привезли бортом из Казахстана, и мы, в отличие от стоявших в кепках пограничников, были в зимних шапках. Узнав, что перед ним десантники, полковник подошел и поздоровался с моим взводом отдельно: «Здравствуйте, товарищи десантники!». Ответ прозвучал настолько дружно и громко, что проверяющий поставил нас в пример российским пограничникам

Эту информацию я привожу отнюдь не из соображений слепой приверженности десанту или бахвальства, мол, какими мы с моим взводом были орлами. Тем более, что в Капчагайской бригаде прошло лишь два года моей службы из 24-х лет всей военной карьеры, гораздо больше моих лет отдано Республиканской гвардии Республики Казахстан. И на десантных застольях за тост «Смерть чмырям. Слава ВДВ!» я всегда отказывался опрокидывать стопку. Также не преследую цель обидеть кого-то из пограничников или других родов войск. Просто так было на 11-й заставе в Сохчарве в период службы там моего взвода.

Страница 2 - 2 из 5
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все